Ларионов Алексей Сергеевич, 27Ю176

НУЛЛИФИЦИРУЮЩИЙ ВЕРДИКТ ПРИСЯЖНЫХ ЗАСЕДАТЕЛЕЙ: НА ЧТО ОН НАМ?

Феномен нуллификации хорошо известен в странах общего права. В Англии и США он развивался начиная с XVIII века, и за более чем три столетия прошёл через разную общественную и правовую оценку, начиная от неприятия, запрета и установления юридической ответственности [2], заканчивая одобрением и полноценной имплементацией в судебную практику. Постепенно нуллификация перекочевала и в континентальную правовую систему. В России изучение этого феномена не является темой, которая будоражит умы ученых-процессуалистов. Тем временем, в контексте происходящих в России событий (как-то: реформа судебной системы, изменение уголовного процессуального законодательства под действием требований ЕСПЧ или внезапного прозрения законодателя, внесение поправок в Конституцию), побуждающих у граждан особую страсть к справедливости, разговор о возможности или невозможности нуллификации в России становится в известной мере актуальным и необходимым.

Под нуллификацией в российской доктрине понимают вынесение коллегией присяжных оправдательного вердикта вопреки убеждению о виновности подсудимого, либо наоборот, вынесение обвинительного вердикта только лишь под воздействием личной неприязни к подсудимому [2]. Американская же доктрина иначе определяет нуллифицирующий вердикт, позволяя более полно проникнуть в его, в первую очередь, социальную, суть. Так, под нуллифицирующим вердиктом там понимают вердикт, вынесенный присяжными в условиях, когда они сознательно отвергают доказательства виновности или отказываются применять закон с целью высказаться о социальной проблеме, которая по своему объему больше, чем рассматриваемое дело, или же поскольку вердикт, который следует вынести, противоречит их собственному чувству справедливости, морали и честности [3].

Получается, что изначально нуллифицирующий вердикт представляет собой реакцию присяжных на действия государства, которые, как они полагают, противоречат понимаю о справедливости. При этом такая реакция бывает трех видов: во-первых, как реакция на несправедливый закон [3], когда присяжные находят закон правильно применённым в данном деле, но несправедливым по своей сути. Во-вторых, как реакция на неправомерное поведение государства по отношению к подсудимому [3], когда, например, были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона при расследовании преступления. И в-третьих, как реакция на неправильное применение закона [3], когда и закон справедлив, и действия государства правильны, но суд неправильно этот закон применяет.

При этом стоит отметить, что присяжные нечасто знают о возможности вынести такой вердикт. В США в зависимости от штата сложилась разная практика: иногда присяжных информируют о возможности вынесения такого вердикта, иногда информируют о невозможности под угрозой отвода всей коллегии присяжных, иногда игнорируют этот аспект, чтобы исключить размышления присяжных о возможности такого поведения.

Таким образом, в странах общего права нуллифицирующий вердикт представляет собой особую форму проявления гражданской позиции, через которую опосредуется правосознание и правовая культура присяжных заседателей. Кроме того, такой вердикт есть форма обратной связи, с помощью которой присяжные могут высказаться о проблемах в правовой системе и быть услышанными государством.

В данный момент возникает вопрос: а возможен ли нуллифицирующий вердикт в России, ведь у нас такая традиция наверняка не сформировалась? Ответ на него: да, Уголовно-процессуальный кодекс РФ предусматривает латентную возможность вынести такой вердикт.

Эта возможность проистекает из ч. 3 ст. 343 УПК РФ, которая устанавливает, что оправдательный вердикт присяжных заседателей может быть принят в случае, если половина от коллегии проголосовала за ответ «нет» на один любой из поставленных вопросов [1].
Необходимо внести ясность об условиях вынесения такого вердикта. Из законодательной формулировки следует, что это возможно только тогда, когда совещание присяжных происходит более трех часов и они не могут прийти к единодушному решению, поэтому вынуждены перейти к голосованию. Для того, чтобы выносимый вердикт имел свойство нуллификации, отрицательный ответ должен быть дан на третий из вопросов, предусмотренных ч. 1 ст. 339 УПК РФ («виновен ли подсудимый»). Получается, что присяжные в полном соответствии с требованиями закона утверждают наличие события преступления, причастность лица к его совершению, но вопреки доказательствам отвечают «нет, не виновен» на третий вопрос, чем выносят оправдательный вердикт. Этот вариант подтверждается и практикой, например, такой вердикт был вынесен в известном деле Краскиной [2].

Возможность вынести нуллифицирующий вердикт «в обратную сторону», то есть признать лицо виновным вопреки недоказанности обвинения, также не запрещена законом. Однако для целей настоящего эссе рассмотрена не будет, поскольку такой вариант противоречит сути и духу нуллифицирующего вердикта. По своему смыслу он должен быть реакцией на несправедливость, а не её источником.

Перейдем теперь к главному вопросу, которому посвящено настоящее эссе. Как Герман из оперы «Пиковая дама» спрашивал старуху «…для кого вам беречь вашу тайну? На что вам она? На что вам она?», мы спросим себя: на что нам в России нуллифицирующий вердикт?

Да, у нас есть законная возможность вынести такой вердикт. Но молчание доктрины о ней и тотальное отрицание государством роли суда присяжных полностью обесценивает эту возможность. Посмотрим внимательнее: коллеги в своих эссе уже отмечали, что за 2018 год в России судом присяжных было рассмотрено лишь 680 дел, тогда как могло быть рассмотрено 900 000. Получается, что при продекларированной ориентации на справедливость, на повсеместное внедрение судов присяжных, популярным этот институт не стал.
Проблема кроется в том, что государство недооценивает своих граждан: мол, слишком у нас правовая культура хромает, чтобы присяжные выносили обоснованные и действительно справедливые вердикты. Да, это правда, на данный момент правовая культура в России остается уделом «аристократов» (а иногда и вообще только юристов). Но даже ответственный российский присяжный, зная о возможности вынести нуллифицирующий вердикт, едва ли станет его выносить, даже чтобы сказать государству, что оно неправо или что закон несправедлив. И было бы зачем – государство просто не станет его слушать, ведь присяжные, по мнению государства, недостаточно компетентны и хороши, чтобы к ним прислушиваться, даже если они кричат о несправедливости.

Но вместо того, чтобы утверждать о бесперспективности нуллифицирующих вердиктов в российском суде присяжных, хочется сказать, что они, эти вердикты, и есть один из инструментов формирования самостоятельного правосознания у россиян. Правовая культура и правосознание формируются в процессе деятельности, а не перед ней. И это возможно только когда государство дает своим гражданам возможность участвовать в принятии юридически значимых решений, когда оно заинтересовано слушать и слышать граждан, особенно когда они кричат о несправедливости.

Россия, в которой присяжные не будут бояться выносить нуллифицирующие вердикты, и к которым государство будет прислушиваться – это Россия будущего, где все добрые, умные и красивые, а государство – истинно правовое.

Список источников
1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 18 декабря 2001 г. №174-ФЗ: сост. На 24 апреля 2020 г. // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2001. – №52. – Ст. 4921;
2. Стрелкова Ю.В. Значение нуллифицирующего вердикта присяжных заседателей в усилении нравственности уголовного судопроизводства / Ю.В. Стрелкова // Судебная власть и уголовный процесс. – 2017. – №4. – С. 140-144;
3. Aaron McKnight, Jury Nullification as a Tool to Balance the Demands of Law and Justice, 2013 BYU L. Rev. 1103 (2014).